Нижегородский триллион

Интервью члена Правления РСПП, генерального директора Нижегородской Ассоциации промышленников и предпринимателей (регионального отделения РСПП) Валерия Николаевича Цыбанева Нижегородской Деловой Газете

В последнее время нам все чаще приходится слышать от чиновников высокого уровня то о стагнации, то о рецессии, то о спаде промышленного производства — впору запасаться спичками и солью. Минэкономразвития России не успевает выдавать прогнозы снижения темпов роста экономики, так что можно говорить о темпах усыхания, а не роста. А известный оригинальностью своих оценок Дмитрий Анатольевич Медведев и вовсе назвал состояние дел в экономике страны «кислым». И создается такое впечатление, что федеральные чиновники — это не аппарат управления экономикой, не кабинет министров, формирующий цели и предлагающий пути их достижения, а некий внешний аудит, консалтинговая команда, выдающая российским промышленникам свою независимую оценку pH-баланса экономики. Дескать, ребята, нам вот видно отчетливо с Краснопресненской набережной, что вы там слабо работаете, кисловато как-то.

Меж тем, заводы России и нижегородские промышленники, в частности, живут иной реальностью, которая далека от кислотно-щелочных оценок главы правительства. Наш разговор об итогах года с генеральным директором Нижегородской ассоциации промышленников и предпринимателей В. Н. Цыбаневым.

- Валерий Николаевич, Минэкономразвития России устами А. Улюкаева пророчит нам не более 1,4 процента роста по итогам года. У нас в области тоже все «кисло» стало в экономике?

- Когда Дмитрий Медведев вот так в прямом эфире оценивает состояние дела, за которое он отвечает, когда Алексей Улюкаев и другие министры экономического блока федерального правительства нагнетают обстановку, снижая чуть ли не ежемесячно свои прогнозы до показателя, отличного от нуля лишь уровнем статистической погрешности, это вызывает по меньшей мере недоумение. При этом такие оценки почему-то увязываются с состоянием мировой экономики.

- Медведев так и заявлял в интервью пяти каналам: «Мы стали интегральный частью мировой экономики, и с этим ничего не поделаешь. Мы испытываем на себе всё то же давление, которое испытывает мировая экономика». Но не кажется ли Вам, что эти ссылки выглядят как оправдание неспособности или отсутствия желания управлять экономикой страны?

- Да, когда можно прикрыть мировой экономикой в том числе и свои недоработки: мол, у всех-то даже хуже. Но слава богу у нас в области ни у правительства, ни у нашей ассоциации,  ни у министерств и ведомств, которые отвечают за состояние и развитие экономики, подобных настроений нет. Наоборот, мы серьезно настроены на развитие, и этот год, а сегодня уже можно смело судить о результатах, оцениваем как достаточно успешный. Предварительно можно говорить, что по полному кругу предприятий и по индексу физического объема, и в действующих ценах рост будет в пределах семи  процентов. И это — хороший результат, он нас радует.

Что бы хотелось в этой связи отметить? Если  в прошлом году у нас по нефтепереработке было отставание, то в этом году отрасль даст порядка восьми процентов прироста. Многие предприятия нефтепереработки проводили большой объем работ по реконструкции и модернизации своих производств, что и сказалось  на результатах 2012 года, но уже в этом году проведенная модернизация позволяет получить прирост, и эта тенденция продолжится.

Также радует возрождение химического производства. Еще два года назад  оно в общем объеме производства занимало только 6 процентов, сейчас химики практически удвоили свою долю и подошли к 11 процентам. Происходит это и за счет создания новых предприятий, и за счет роста СИБУРовских производств. И завод им. Свердлова на своих действующих мощностях тоже ввел ряд новых производств. Прогнозируем, что с вводом мощностей Русвинила доля химического сегмента приблизится к уровню 13-14 процентов в общем объеме производства.

В этом году автомобильная промышленность выросла примерно на 13 процентов, при том что доля этой отрасли в общем объеме производства составляет тоже где-то 14 процентов. В основном рост здесь получен за счет ввода новых моделей ГАЗель NEXT, которая более дорогая и дает хороший рост  в ценовом выражении, хотя в штуках и по ГАЗели, и по среднетоннажным автомобилям роста не будет; но здесь нет неожиданности, автозавод так и планировал. Зато у них появились новые производства, и вы об этом писали. Это микроавтобусы Мерседес-Спринтер, которых в год будет выпускаться около 40 тысяч. Это запущенная контрактная сборка Фольксваген Шкода и Шевроле Авео, две отдельные линии с локализацией производства около 30 процентов. Там главный вопрос – кадры. Нужно набирать большое количество людей на конвейеры, причем, там не требуются работники, умеющие, условно говоря, пользоваться гаечным ключом. Это современное производство, требующее от персонала серьезной квалификации, это так называемые инновационные рабочие места.

- В прошлом году были проблемы у металлургов, как они заканчивают этот год?

- У нас металлургическое производство в объемах к уровню прошлого года выросло, но ценовая политика на этом рынке сложилась так, что цены не растут,  даже в некоторых случаях снижаются, поэтому в ценовом выражении в этом году будет незначительный рост, хотя по физическим объемам рост вполне приличный. В этом году на результаты работы металлургов, в частности, ВМЗ, повлияло снижение спроса на железнодорожные колеса: дорога снижает объемы грузоперевозок, что и ведет к сокращению потребности в ремонтах и, соответственно, в колесных парах, поставляемых металлургическим заводом.

В целом региональная промышленность вполне поступательно развивается. Но, возвращаясь к началу нашего разговора,  унылое настроение членов правительства Российской Федерации не может нас не беспокоить. Если состояние экономики «кислое», если ощутим спад производства и снижение потребительского спроса, то почему не принимаются какие-то системные решения, которые позволили бы исправить ситуацию? Решений таких мы не видим, вот что нас беспокоит.

Скажем, по последним данным  продажи автомобилей в ноябре упали на 14 процентов, и уже нужно бы продумать и запускать определенные меры стимулирования спроса в этой сфере. Если вспомнить кризис 2008 года, то первым его, как вы помните,  почувствовала именно автомобильная промышленность, где уже в сентябре пошел резкий спад спроса. Тогда уже с ноября нашим областным правительством и Законодательным собранием было принято решение об определенной компенсации за сдачу подержанных автомобилей Горьковского автомобильного завода, то есть, на региональном уровне мы запустили механизм повышения спроса. А федеральное правительство такую программу приняло только в апреле следующего года. И мы же сегодня знаем, что это сработало очень хорошо, существенно поддержало спрос на отечественные автомобили. Потом было принято решение правительства о закупках автомобилей для госучреждений, в том числе спецавтомобилей и техники для коммунальных служб, на что были выделены определенные средства, это тоже резко повысило спрос. То есть, у нас есть опыт удачных действий государства в период спада производства, но сегодня мы не видим движения в этом направлении, даже обсуждения подобных мер нет.

- Ассоциация готова предложить такие меры?

- Посмотрите: в стране ежегодно закупается  импортной продукции где-то на 400 миллиардов долларов, что соотносимо с годовым бюджетом всей России. Давайте сделаем так, чтобы хотя бы половина этого объема продукции закупалась в самой России, у наших промышленников, давайте серьезно займемся импортозамещением. Но ведь ничего в этом плане не делается! Вот типичный пример. У нас в области два медико-инструментальных завода, в Ворсме и Тумботино, причем, оба – градообразующие. В последние годы на этих предприятиях сокращается сбыт, при этом и у нас в области, и в стране растет спрос на аналогичную импортную продукцию. Губернатор после нашего обращения  собрал координационный совет и дал поручения, чтобы наши больницы обратили внимание на продукцию этих заводов, чтобы при закупках для нужд здравоохранения более объективно оценивали продукцию по соотношению цены и качества. При этом, когда мы готовили заседание Координационного совета по проблеме наших медико-инструментальных заводов, мы попросили Центр стандартизации и метрологии провести сравнительные испытания чешского, немецкого, китайского и нашего мединструмента. Они провели эту работу и выдали заключение, что наша продукция – ничуть не хуже, а по некоторым параметрам даже лучше, чем импортная. И это – официальная и объективная оценка, полученная в результате исследования, основанного на методологии, применяемой во всем мире. То есть, объективная оценка свидетельствует, что наша продукция имеет достойное качество, это первое и самое главное. Далее нужно смотреть, как работает рынок, как построен механизм закупок, по каким причинам растет цена нашей продукции, в то время как цена импортной остается неизменной. И вот когда начинаешь этим заниматься, отсекать все лишнее, тогда появляется результат этой действительно сложной работы.
Мы провели эту работу, сдвиг есть, главврачи повернулись лицом к нашим заводам. Это пример системной работы внутри региона, преимущественно работы власти. Почему такую работу не может провести федеральное правительство в масштабах страны, у нас таких заводов осталось всего шесть на всю страну? Были конкретные предложения, в том числе и от нашей ассоциации, по модернизации этих предприятий, чтобы они могли закупить самое современное оборудование и выйти на верхний уровень конкурентоспособности. И средств на это в масштабе страны надо — сущие копейки, но в результате этих действий мы могли бы закрыть весь российский рынок, вытеснив с него продукцию конкурентов из  Пакистана, Китая и даже из Германии.

- Наша газета писала не раз об этой проблеме, я бывал в Ворсме.  И у меня сложилось такое впечатление, что эти предприятия и эта почти исчезнувшая отрасль (в последние годы Советской власти только в  Российской Федерации насчитывалось более трех десятков подобных предприятий) никому не нужны. И никто не думает: «Давайте поможем нашим заводам с модернизацией, чтобы они могли вернуть себе российский рынок». Когда Улюкаев говорит о росте производства в 3,4 процента, а через несколько месяцев уточняет, что будет лишь 1,5 процента – это позиция счетовода, оперативно отслеживающего динамику поступлений в закрома. А Вы говорите о неких стратегических подходах, о перспективных планах по импортозамещению, кои, сдается мне,  попросту некому составлять.

- Мы же до чего дошли? Даже в оборонке, где в силу необходимости соблюдения государственной безопасности сам бог велел развивать отечественные технологии, мы стали закупать импортную технику; броневики при Сердюкове стали завозить из Италии. А наш Арзамасский машиностроительный завод с «Тиграми» стали «гасить», несмотря на то, что наши машины существенно, вдвое, дешевле импортных и по многим показателям их превосходят.

Эти примеры, с медико-инструментальными заводами и «Тиграми» — наши, региональные, и я вам скажу, что каждый регион может привести массу подобных примеров. Так вот, если разместить на наших предприятиях заказы на половину того, что мы ежегодно закупаем у иностранцев, на 200 миллиардов долларов, вот вам и будет минимум 5 процентов роста экономики в год. И мы не понимаем, почему не делается простых и вполне понятных шагов по импортозамещению, почему такое решение, лежащее на поверхности, не приходит нашему правительству в голову. При том, что уже не раз сказано, в том числе совсем недавно на конференции Народного фронта, что сырьевая экономика исчерпала себя, и надо, в очередной раз заявил Путин, переходить на инновационную экономику. Но это – слова. А где решения по этому переходу, где, как модно нынче говорить, эта дорожная карта?

- Да, ответа на эти вопросы у нас с Вами нет. Но раз уж нижегородская промышленность живет существенно лучше, чем промышленность страны, давайте посмотрим на то, что можем сделать мы, не дожидаясь, когда в кремлевских башнях соизволят заняться реальной экономикой страны. Какие есть механизмы влияния на эти процессы у ассоциации, у региональной власти?

- Наш общий вектор направлен на развитие региона, в этом направлении и работаем. Другое дело, что не все удается, тем не менее, у нас система поддержки промышленности – одна из лучших на сегодняшний день среди регионов округа, да и не только нашего округа. Я так говорю, потому что знаю ситуацию у соседей, с коллегами мы тесно общаемся. У нас в этом году по различным статьям промышленники получат в качестве поддержки около трех миллиардов рублей: при 102 миллиардах областного бюджета это приличная сумма. Такие промышленно развитые регионы округа как Татарстан, Пермь, да даже и Санкт-Петербург не получают поддержки такого уровня.

Конечно, и эти суммы нужно рассматривать в комплексе всех отношений, возникающих в сфере производства. Вот ситуация в качестве примера. Очень многие предприятия с начала года провели работы по энергосбережению: поменяли оборудование, энергосберегающие технологии запустили, энергопаспорта составили и так далее. Потратили средства на эти цели и вроде бы получили определенную экономию электроэнергии. Можно радоваться. Но в августе приходит платежка за электричество, из которой становится понятно, что тариф на электроэнергию для них вырос более чем на 20 процентов. И вся проделанная работа по энергосбережению пошла насмарку, потому что добиться экономии электроэнергии в 20 процентов заводу ой как нелегко, а вот поднять тариф на 20 процентов оказалось проще простого.

-  Откуда все это взялось, ведь Путин четко обозначил пределы роста тарифов уровнем инфляции и вроде ограничил аппетиты энергетиков, даже повыгонял особо алчных?

- Что произошло? Два фактора. Первый: было официально заявленное решение о  том, чтобы тарифы на услуги естественных монополий росли не выше уровня инфляции. Официально разрешенный рост тарифов на электроэнергию был обозначен в 10 процентов с 1 июля. Но одновременно с этим ввели постановление правительства РФ № 442, изменившее правила работы розничного рынка электрической энергии, согласно которым предприятия, потребляющие менее 670 киловатт, переходили в категорию, для которой цена за киловатт-час становилась существенно выше прежней. И если об ограничении тарифов уровнем инфляции говорилось много, со всех трибун и всеми телеканалами, то о запуске с 1 июля изменений правил формирования тарифов практически не говорилось. Меж тем, эти изменения добавили к официально объявленным 10 процентам роста еще 10-12 процентов.

- А какова у нас в промышленности доля предприятий, попавших в эту вилку ниже 670 киловатт?

- У нас в области примерно процентов 30 предприятий попали «под раздачу», а это существенно. Конечно, промышленники загудели сразу, стали писать письма президенту и премьер-министру. Мы написали письмо от всех промышленников Приволжского федерального округа, его подписал В.В. Клочай.  Затем у себя в области мы обратились с этой проблемой к губернатору, который создал рабочую группу под руководством Е.Б. Люлина, уже назначенного к тому времени заместителем губернатора. Собирались несколько раз, разбирали ситуацию, затем от имени губернатора отправили письмо на имя главы правительства Дмитрия Медведева. Кстати, не только у нас в округе подняли этот вопрос, об этой проблеме стали говорить и в РСПП, в других объединениях предпринимателей, то есть, проблема вышла на уровень федерации в полном масштабе. И вот у меня есть интересный документ – ответ чиновника. Пишет нам, промышленникам ПФО, заместитель министра энергетики Кравченко. Обратите внимание, письмо называется «О необходимости проведения разъяснительной  работы с потребителями электрической энергии…».  Вот, мол, вы нам тут пишете и пишете отовсюду, а надо бы вам на местах разъяснять потребителям электроэнергии, что они не правы; надо добиваться, чтобы они оптимизировали свое потребление с учетом графика пиковых нагрузок, чтобы применяли энергосберегающее оборудование, устанавливали счетчики и так далее.

- А ваша комиссия, созданная губернатором,  не спрашивала у энергетиков, почему такой подход? Строго говоря, эти шаги направлены как раз против тех небольших и робких властных попыток поддержки малого и среднего бизнеса, который 670 киловатт как раз и не выбирает.

- Нет у них никакого обоснования. Энергетики говорят, это – их рынок, и они устанавливают на нем правила. Ведь естественные монополии обладают достаточно мощными юридическими и экономическими службами, сильным лоббистским аппаратом на уровне правительства страны.(Вячеслав Кравченко последние пять лет до назначения на должность заместителя министра энергетики РФ руководил ведущими энергосбытовыми компаниями страны. В биографии чиновника, размещенной на сайте министерства, значится, что В. Кравченко в 2012 году избирался председателем правления ОАО «Администратор торговой системы оптового рынка электроэнергии» и председателем правления НП «Совет рынка по организации эффективной системы оптовой и розничной торговли электрической энергией и мощностью», то есть, как раз тех организаций, в интересах которых принято постановление № 442. Ред.). И я думаю, что они постоянно будут придумывать подобные вещи, чтобы получать больше прибыли с меньшими затратами. А вот у вас нет счетчика, а вот вы должны улавливать пики, а вот вы могли бы сместить свое производство с пиковых нагрузок на иные какие-то, в ночную смену работу организовать и так далее. Но поскольку вы этим не занимаетесь, то вот вам наш тариф. Вот такая логика. Почему тариф именно такой, где обоснование того, что  предприятие, потребляющее 700 киловатт, получает  один тариф, а потребляющее 650 – существенно большую цену за то же самое?

И так у всех монополистов. Возьмите железнодорожников, к примеру. Садишься в поезд до Москвы, он отправляется в 23.30. Тебе в твой билет воткнули кучу журналов и коробочку с завтраком, сендвич какой-то, колбаску, еще что-то. Но в полночь ты же не будешь ужинать, а утром тебе уже некогда. Значит, тебе навязали услугу, которая составляет около четверти стоимости билета. Это наглядный пример действий естественной монополии на рынке, и это прослеживается везде.

А что касается энергетиков, то я считаю, что изначально все это лихоимство идет с реформы РАО ЕЭС: в цепочке энергоснабжения выстроилось очень много передаточных звеньев, между которыми много стыковочных узлов, деятельность которых никак не регламентирована государством. Меж тем,  тарифная политика энергетиков должна быть в приоритетном внимании государства, потому что необоснованный рост тарифов существенно влияет на конкурентоспособность продукции отечественных производителей.

- Когда мы говорили об итогах года, Вы рассказывали о растущих сегментах экономики. И это был исключительно гражданский сектор. А как развиваются в регионе  предприятия ОПК?

- В 2013 году именно в этом сегменте у нас самое удачное развитие. Это связано прежде всего с тем, что там, во-первых, реализуется программа развития вооружений и военной техники, рассчитанная до 2020 года, которая не урезается. И  во-вторых, работает программа модернизации предприятий ОПК. По этому году рост по ОПК будет не менее 10 процентов, и доля этого сектора в общем объеме производства составит около 12 процентов. Причем, очень хорошо, что большая часть заказов, над которыми работают предприятия ОПК, носит долговременный характер, что создает определенную стабильность в работе. Кроме того, предприятия ОПК региона в этом году на собственное развитие, модернизацию и закупку нового оборудования уже получили около 5,7 миллиарда рублей. Так что у нас ОПК существенно повысил свою конкурентоспособность, на многих предприятиях это оживление очень заметно.

Вот это, кстати,  очень хороший пример разумной государственной политики.  И смотрите, эта деятельность уже приносит отличный экономический результат: страна по экспорту военной техники среди лидеров в мире, экспорт вооружения дает доходы в казну, сопоставимые с Росатомовоскими. Вот, казалось бы, собственный опыт развития, берите его, применяйте в других областях промышленного производства.

- В конце ноября мы побывали на слушаниях по годовому отчету ОКБМ Африкантов. Одной из тем, поднятых там, стала конкуренция за кадры среди растущих предприятий. О проблеме кадров и Вы сегодня упомянули, рассказывая о развитии автозавода. Что в этом плане сделано, как решается проблема обеспечения квалифицированными кадрами промышленности?

- Недостаток квалифицированных кадров — очень серьезная проблема. Я должен сказать, что мы, промышленники и правительство, этой проблемой плотно занимаемся уже семь лет. За это время у нас создано и модернизировано 14 ресурсных центров. По сути, мы восстанавливаем на новом уровне и создаем в новых экономических условиях систему профессиональной подготовки. И если взять общую цифру текущего года, то у нас в учреждения среднего профессионального образования в этом году принято на 2000 человек больше по сравнению с прошлым годом. Это приличный рост, причем, этот прирост поступления обеспечен как раз на специальности промышленного профиля. Для нас это говорит о том, что в ресурсных центрах, во-первых,  созданы нормальные, отвечающие современному уровню условия для обучения, задействовано современное оборудование и технологии, что привлекает. И во-вторых, что у нас улучшились условия труда на предприятиях,  в этом году заработная плата на крупных предприятиях будет где-то под 27 000 рублей, что  также достаточно привлекательно для молодых людей. При этом многие предприятия сегодня вплотную занялись вопросами обеспечения жильем: в этом году 2000 работников предприятий с помощью программ субсидирования процентных ставок по ипотечным кредитам получили новые квартиры. Эта цифра свидетельствует о том, что дело пошло, предприятия обеспечивают своим работникам приличные заработки, оказывая при этом еще и существенную помощь в покупке жилья.

Надо сказать, что предприятия существенно активизировали свою работу в плане подготовки кадров, на многих заводах вернули забытые было формы связи со средними школами в плане профориентации, проводятся дни открытых дверей. Да и учебные заведения начального и среднего профессионального образования, и министерство образования областного правительства во всей этой работе очень активно участвуют.

Здесь нужно сказать еще и о том, что в деле подготовки  квалифицированных рабочих кадров для промышленности наша область  одна из наиболее успешных в стране. Мы семь лет назад сформировали программу развития ресурсных центров, которая существовала три года в рамках федеральной целевой программы развития национального образования. На создание одного центра требовалось 40 миллионов рублей. Согласно программе 50 процентов средств выделяла федерация, 25 процентов – областной бюджет и оставшуюся четверть выделяли промышленный предприятия. За три года, пока действовала эта федеральная программа софинансирования,  мы создали шесть ресурсных центров. Потом мы продолжили работу без помощи федеральных средств. При этом стучались во все инстанции, дабы восстановить на федеральном уровне программу, которая у нас нашла такое удачное воплощение. В апреле 2013 года не съезде Союза промышленников мы вновь подняли эту тему, в частности, перед вице-премьером Ольгой Голодец. Я лично доказывал ей, что у нас предприятия в очередь выстраиваются для участия в таких программах софинансирования. В сентябре в рамках Нижегородского бизнес-саммита мы с президентом РСПП Александром Шохиным и руководителями ассоциаций и объединений промышленников российских регионов обсудили эту тему, выработали конкретные предложения и практически от всего сообщества направили письмо в Москву. Министерство образования РФ наши идеи поддержало и объявило общероссийский конкурс. 15 ноября был объявлен конкурс, мы активно  в него включились, подтвердили, что наши промышленники готовы участвовать в программе софинансирования подготовки квалифицированных кадров и готовы выделить более чем сто миллионов рублей на эти цели. И мы выиграли этот конкурс! Теперь федерация выделяет нам 62 миллиона рублей,  50 миллионов выделяет региональный бюджет и сто с лишним миллионов выделяют предприятия. То есть, мы получаем на модернизацию учебных заведений, которые готовят кадры по рабочим специальностям, более 200 миллионов рублей. И здесь у нас, кстати, тоже есть приличный рост возможностей: если за семь лет было освоено 500 миллионов рублей на создание ресурсных центров, то сейчас на два года, 2014 и 2015, у нас будет 200 миллионов. И это тоже пример удачного частно-государственного партнерства, просто классический пример, когда все участники проекта заинтересованы в решении проблем подготовки квалифицированных специалистов для промышленных предприятий.

- Два года нижегородские промышленники идут к совокупному обороту в триллион рублей. В прошлом году не хватило малости. Будет триллион промышленников в этом году?

- Я думаю, что мы выйдем на триллион рублей, как и планировали, а также средняя заработная плата в промышленности по итогам года будет не менее 25 000 рублей, что тоже важно. У нас нет никаких признаков «кислого» состояния, более того, у нас очень много проектов в заделе. И меня радует обстановка деловой активности в сообществе.

Я – член комиссии областного правительства, занимающейся субсидиями для малого бизнеса. Мы порядка пятисот предпринимателей пропустили в этом году, рассматривая их проекты, при этом сумма поддержки по разным видам на год составила у нас около 600 миллионов рублей. Радует, что проекты появляются и в Варнавинском, и в Шахунском, и в Воскресенском районах севера области, во всех районах появляются люди, которые верят в свои силы и идут в бизнес. У нас достаточно много средних предприятий, которые созданы буквально с нуля в последние годы и сегодня уже выпускают продукцию хорошего уровня. У нас хорошо развивается кооперация между крупными и малыми предприятиями. Мы в этом году организовали  два инфраструктурых проекта, создали электронную товарно-информационную систему по госзакупкам.

- Как в Казани, о чем мы говорили с Вами еще три года назад?

- Да, как в Татарстане. Мы три года бились над тем, чтобы запустить в регионе такую систему,  и добились-таки: в декабре должно выйти постановление областного правительства по этому вопросу. Эта система не только дает полную прозрачность госзакупок, что важно само по себе, но позволяет видеть инвестиционные ниши, то есть стимулировать госзаказом развитие производств. Кроме того, эта система при включении в нее значительного числа наших предприятий позволяет активно создавать кооперационные связи внутри региона.

И второй проект – мы создали систему субконтрактинга и аутсорсинга. Она сейчас наполняется. Думаю, что в течение следующего года обе эти системы реально заработают. И это тоже резерв для развития региональной промышленности.

Нижегородская Деловая Газета